Читать книгу "Герои. Человечество и чудовища. Поиски и приключения  - Стивен Фрай"

Карл Юнг описывал мифы как продукт нашего «коллективного бессознательного». Джозеф Кэмбл формулировал иначе – он называл их «снами общества»[310]. Онейромантия, толкование сновидений, – штука бесплатная, веселая и безобидная, однако в реальном мире доказать истинность этих толкований трудно. Некоторые объяснения, что «означает» тот или иной миф, убедительны, а некоторые нет. Это открытое поле, где всяк волен и пахать, и жать.

Ученых и мифографов интересует так называемая двойная мотивация – склонность поэтов, драматургов и других сочинителей приписывать свободную волю и причинность одновременно и личности изнутри, и внешнему влиянию – богу или оракулу, например. Если Афина «шепчет вам на ухо», поэтический ли это способ сказать, что в голову вам пришла хорошая мысль, или богиня действительно что-то изрекла? Если кто-нибудь влюбляется, всегда ли это проделки Афродиты или Эрота? Когда мы пьяны или буйствуем, Дионис ли владеет нами? Страдал ли Геракл галлюцинациями и припадками или Гера насылала на него приступы безумия? Метнул ли Аполлон чумную стрелу в Трою или же в городе просто разразилась болезнь? Когда оракул говорит царю, что его убьет сын или внук, внешнее ли это выражение внутреннего страха отцеубийственного переворота, какой довелось испытать на себе многим владыкам? Сочинители и в наши дни говорят, дескать, Муза покинула их, когда на самом деле имеют в виду, что маются от писательского ступора. Чем дальше мы двигаемся по линии времени греческого мифа от основания Олимпа к концу Троянской войны, тем человечество все сильнее вытесняет бессмертных из центрального положения и тем труднее однозначно ответить на все эти вопросы. Греки исторического периода продолжали писать, что храбрости им придает Арес, а вдохновляет их Аполлон, но при этом совершенно ясно, что написано это не в буквальном смысле.

Многие истории – о страданиях и свершениях Геракла, например, – можно излагать почти без всяких ссылок на богов. Когда источники рассказывают нам, что Аполлон снабдил юного героя луком и стрелами, не говорят ли они, что Геракл вырос талантливым лучником? Афине незачем было учить кормчих «Арго» Анкея и Тифия, как управляться с оснасткой и парусами, – достаточно же считать, что эти двое были в этом деле сноровисты и ловки? Да и являть себя и вручать Гераклу трещотку, когда он пытался избавить Стимфалийские болота от вонючих птиц, – может, ему хватило ума самому об этом подумать?

Давайте начистоту: очень многое из того, что нами движет, мы не в силах ни понять, ни объяснить и поныне. Возьмем, к примеру, любовь. Сказать «она влюбилась» – значит заговорить о таинстве. «Эрос пронзил ее сердце стрелой» можно сформулировать так: «гаметы помчались, гормоны забродили, физиологическое родство и сексуальные связи состоялись»… Боги в греческих мифах воплощают человеческие мотивы и порывы, что по-прежнему для нас тайна. С тем же успехом можно именовать их хоть богами, хоть импульсами или комплексами. Персонифицировать их – прием вполне ловкий: не управлять, возможно, зато придать форму, глубину и характер неподвластным и непостижимым силам, что управляют нами. Раскрывают ли понятия Суперэго и Ид нашу глубинную самость точнее, чем Аполлон и Дионис? Эволюционный бихевиоризм и этология, может, и способны явить нам больше подробностей о том, кто мы и что мы как научный факт, но некоторым бестолочам среди нас поэтическое сгущение наших черт в личности богов, демонов и чудовищ держать в голове проще, чем научные абстракции. Миф способен быть своего рода человеческой алгеброй, какая упрощает нам взаимодействие с истинами о нас самих. Символы и ритуалы – не игрушки и не игры, которые можно отбросить, повзрослев, это те инструменты, что всегда нам будут нужны. Они дополняют наш исследовательский импульс, а не противоборствуют ему.

Как и с толкованием мифа, двойная мотивация – определение внутреннего и внешнего влияния – в той же мере дело предпочтения, в какой и что угодно еще. Кому-то желалось бы, чтобы боги сделались зримы, чтобы они вмешивались и наставляли, а кому-то спокойнее следовать за другими людьми и заниматься своими делами с минимальным божественным вмешательством.

Музы шепчут мне на ухо – говорят, пора и честь знать.

Список персонажей

Олимпийские боги

АФРОДИТА Богиня любви. Порождение крови и семени Урана. Жена Гефеста. Мать (от Ареса) Эрота и Фобоса. Люто карает тех, кто пренебрегает ею, в том числе Аталанту с Гиппоменом, Ипполита и Медею. Любовница (и спасительница) Бута, от которого у нее сын Эрикс.

Дети Кроноса и Реи

АИД[311] Бог подземного мира. Также известен как Плутон. Похититель и муж Персефоны. Хозяин Кербера, одалживает его Гераклу. Обладатель шапки-невидимки и трона забвения. Союзник Персея. Дает Орфею возможность вернуть Эвридику из мертвых. Заточает Пирифоя и Тесея за попытку выкрасть Персефону.

ДЕМЕТРА Богиня плодородия и урожая. Мать (от Зевса) Персефоны, чей уход в подземный мир оплакивает шесть месяцев в году. Ей поклоняются в Элевсинских мистериях.

ГЕРА Царица богов. Жена Зевса. Мать (от Зевса) Ареса, Илифии, Гебы и Гефеста. В результате непредумышленного кормления грудью сотворяет Млечный Путь. Повелительница зловредных шершней и свирепого краба-великана. Гонительница Геракла, позднее – его теща. Геракл защитил ее честь в ходе гигантомахии. Враждует с Нелеем и Пелием. Союзница Ясона в его походе за Золотым руном. Насылательница чудища Сфинкс в наказание Фивам – таково проклятие, наложенное Пелопом на Лая.

ЗЕВС Царь богов. Ниспровергатель Кроноса. Освободитель своих братьев и сестер из плена Кроноса. Муж Геры. Отец ОЛИМПИЙСКИХ БОГОВ. Отец бессмертных Илифии и Гебы (от Геры), Персефоны (от Деметры) и Муз (от Мнемосины). Отец смертных Эака (от Эгины), Амфиона и Зефа (от Антиопы), Дардана и Гармонии (от плеяды Электры), Диоскуров Полидевка и Елены (от Леды), Геракла (от Алкмены), Миноса I и Радаманта (от Европы), Персея (от Данаи) и Пирифоя (от Дии). Создатель Нефелы. Каратель Асклепия, Атланта и Прометея. Умелец метать молнии. Хозяин оракула в Додоне.

ПОСЕЙДОН Бог моря. Создатель (и бог) лошадей. Отец Антея (от Геи), Беллерофонта (от Эвриномы), Хрисаора и Пегаса (от Медузы), Эврита и Ктеата (от Молионы), Золотого барана (от Теофаны), Нелея и Пелия (от Тиро), Тесея (от Эфры) и, возможно, Керкиона, Прокруста, Скирона и Синида. Дед Эгипта, Кефея и Финея, а также Ипполита и Нестора. Гонитель Андромеды. Союзник Беллерофонта и Геракла. Возводит стены Трои вместе с Аполлоном; насылает морское чудище поглотить Гесиону, когда Лаомедонт отказывается платить. Шлет Миносу II Критского быка, затем насылает на Пасифаю безумную страсть к этому быку. Дарует Кениду смену пола. Исполняет проклятие, наложенное Тесеем на Ипполита.